Въезд князя в Москву                       

Стрешнево…
Скоро Москва…
Метель…Колея
сбита чёрным следом.
А лошади-то
еле плетутся!
И ямщик
окаянный пьяница!
Ничего, князь!..
Ко Двору поспеем!..

Тракты да дороги,
божий крест над нами!
Стук копыт
и дальний колокол зовёт.
Снег, снег
над головами,
а ямщик залётный
песенку поёт:

«Ой, любимая моя!..
Ты меня встречала,
трактом провожала.
Были б только мы с тобой
сведены судьбой!»

Господи!..
Местью разум смущён!
Княгиню-то мою
закололи стилетом…
Безбожники!..
Мстит Софья – мегера, за политику
государеву в Варшаве.

А Москва-то близко!..
Благовест беспечный.
Уж басманный клоун
бубенцом трясёт.
Мир для скитальцев
вечный,
пироги да раки,
а ямщик поёт:

«Ах, Москва моя,
Москва – поутру добрейшая,
в образах святейшая!
Блудной ночкой в закуточках
дверцы на крючочках…»

Ой, Москва! Пятнадцать
лет мотался на чужбине!
Устал от козней чужих!
Зачерствел!..
И один, как крест,
на Земле…

Тут ямщик замолкнул,
застаканив горькой.
Эскадрон улан летучих
в Кремль поскакал.
И мой ямщик
нестойкий,
разомлев в дороге,
с облучка сползал.

Искры по небу летят
с Земляного Вала.
В костерке сжигала
хлам братва батрацкая,
до костей кабацкая!

Ой, Москва!..
Здесь-то в молодости
покуролесил я
с девками бесстыжими!..

Уж угомонились
бражники, а свыше
шёл рассвет
багряный, знобок и несмел.
Сплошь все
в полуде крыши.
В дымности
холодной мой ямщик запел:

«Ой, любимая моя!..
Что в душе кипело,
в прах перегорело!..
Слышишь, князь?
Москва звенит,
с Богом говорит!»

Господи!..
Дай силы и разума!..
Не ввергни
в пучину греха!
Как пришли в эту
жизнь голыми, сирыми,
так и уходим
сиротами безнадежными.
Спаси, сохрани
раба твоего! Господи!..

30 декабря